I.
Двое охотников затаились в темноте, оставаясь незамеченными. Выдавали их лишь глаза, тускло сияющие в темноте. Это были гномы.
- Волк, пора выступать. – Арновальда явно переполняло желание сокрушить гоблинов. Слишком долго они сидели в засаде.
- Постой. Пропустим последнего часового.
Щелчок... И тут их заметили. Арновальд слишком рано зарядил болт в арбалет.
В мгновение ока могучая рука гнома схватила гоблина за горло и швырнула в зияющую темноту ночи. Хруст. Только могучий северный ветер, пронизывающий до костей, нарушал тишину…
- Ещё немного, и твоя расторопность стоила бы нам жизней. – Сунниульф всегда оставался невероятно хладнокровен, особенно в подобные напряженные минуты.
- Но эти хлюпики не продержались бы и пяти минут в битве с нами!
- Тише. Их тут тысячи, не забывай об этом.
Тихими шагами гномы подкрадывались к главному входу.
Оба стража, отличающихся от остальных гоблинов особой крепостью и телосложением, не замечали убийц, залезших на кровлю соседнего здания и разместивших медвежьи капканы прямо под его стенами.
Наёмники, расположившись, раскладывали перед собой склянки и колбы с различными маслами, луки и топоры. Через несколько минут арбалеты были заряжены, топоры и стрелы луков смазаны огненными маслами. Бой начался.
Секунда – и мощные выстрелы пробили доспехи гоблинов. Один рухнул сразу, но второй, раненный в живот, истошно заорал. Десятки гоблинов высыпали на улицы разрушенного города.
Гномы, разрядив арбалеты, схватили луки... Бой намечался ожесточенный.
Они произнесли молитвы.
Копейщики взметнули своё оружие на ближайшие здания в поисках предполагаемого противника. Копьё пробило плечо Сунниульфа… но наёмник, привыкший к боли, не издал ни звука. Гномы выиграли время.
Гоблины, в неведении, продолжали осыпать топорами и копьями здания. Убийцы же уничтожали их десятками, оставаясь при том совершенно незамеченными.
Разъяренные, озверевшие противники метались по переулкам, то и дело натыкаясь на ловушки, переламывающие их ноги пополам…
Кровавая жатва продолжалась недолго. Гномов увидели по траектории стрел. Пусть гоблины и не блещут умом, но они не совсем идиоты.
Напирающие со всех сторон противники, скрежеща зубами, наступали на гномов, которым не куда было отступать.
При первой же возможности гоблины бросались на гномов, не обращая внимания на стрелы, настолько они были разъярены.
И тут, разбежавшийся со всех ног гоблин, сбил Арновальда с пятнадцати метровой стены… Сунниульф не рассуждал. Ему предстояло либо умереть в одиночестве под клинками этих животных, либо воспользоваться последним шансом. На инстинктивном уровне он выбирал в большинстве случаев второе. Поэтому через малую долю секунды он прыгнул вслед за напарником…
II.
Арни не потерял ни мгновения боя – с криками «Барук Кхазад!» гном выхватил оба своих топора, слёту смял железными сапогами первого попавшегося гоблина и начал пробивать ряды врага.
«Удар по сухожилию, раз-два! Раз-два! Артерии… вскрыты. Раз-два!» - то и дело повторял он себе, чтобы не терять боевой пыл.
При первой возможности он резко развернулся за спину, замахнувшись обоими топорами.
Всё это время его прикрывал Волк, тяжело раненный, но сражавшийся с такой дикой яростью, что к нему, быть может, не отважился бы подойти и горный тролль!
Гномы продолжали сражаться спиной к спине с удвоенными силами. Ряды гоблинов заметно редели... Прошёл добрый час, прежде чем наёмники осознали своё преимущество в бою. Но они отступили в переход, заканчивающийся тупиком… Ситуация усложнялась.
Теперь сражался только Арновальд. Волк, тяжело раненный и истерзанный, лежал позади, отстреливая противника арбалетом.
И вдруг, вдалеке, появился вождь гоблинов. Убийцы ликовали.
- Давай! – Арновальд кричал изо всех сил, перекрикивая ветер и гомон напирающих гоблинов, - Давай! Сейчас!
Пока что как то так. Первый набросок. Стоит ли продолжить, родичи?
